С тех пор, как Алена Шевчук замкнула Зеленое Кольцо Москвы, и на следующий же день была объявлена добровольно-принудительная изоляция со всеми этими штрафами, которые по разным источникам составляли от трех до трехсот тысяч рублей, за то что на улицу нос высунул, я стал побаиваться бегать средь бела дня. Но и совсем отказаться от тренировок не имел совести. Все-таки они на то и трудные времена, чтобы понять, чего ты стоишь на самом деле, и как быстро откажешься от всего, что дорого. К тому же я регулярно видел, как под окном, немного реже, чем обычно, но все же регулярно бегают сородичи по спортивным пристрастиям — вверх-вниз по улице Рокотова, и никто их там не шпыняет.
В первый же день самоизоляции — 30 марта — я выбрался в сумерках в лес, в одежде под цвет грунта и древесной коры я бежал на полусогнутых, и сторонился всякого встречного. Но оказывалось, что встречными были тоже бегуны, байкеры, собачники. Полицаи не попадались.
31 марта выпал снег. И я не знал в чем мне прятаться в лесу — маскхалата у меня не было. Побежал в чем-то сереньком — как зайка. И далее я старался тренироваться только после захода Солнца. Однажды около 9-ти часов вечера я увидел патрульную машину, приехавшую вдоль забора Психушки — с погашенными фарами, габаритами и светом в салоне — наводящий ужас на бегунов черный силуэт на фоне белого забора лечебницы. И мои тренировки сместились ближе к полуночи.
В следующие дни я стал выбираться в лес в час ночи, в два часа ночи, в 4 утра, в 6 утра...
Я обнаружил, что у меня сильно возрос пульс — на фоне этой нервотрепки, постоянного вглядывания в кромешную тьму Битцы — я же без фонаря, наугад, на ощупь. Вместе с ростом пульса начал падать МПК. Росло невосстановление от тренировки к тренировке. Меня буквально шатало после возвращения домой. В легких было состояние жара — после ледяного воздуха парка. И в какой-то момент я начал не в шутку волноваться — не прихватил ли я где-нибудь тот самый вирус? Я ведь не только по лесам шастаю. Я и по магазинам хожу, как законопослушный самоизолятор… Хотя нет. В магазин я тоже бегал, выбирая дорогу подлиньше — получалось от двух до трех километров — считай, еще одна тренировка.
И действительно, большую часть апреля я имел по две тренировки в день. Это напрягало, но прекратить это я не мог уже по другой причине: Я осознавал, что нахожусь в таком состоянии, что только стоит чуть расслабиться, и какая-нибудь хворь точно накроет, и даже если это не коронавирус, все будут думать, что — он, и сделают меня невыездным даже в магаз.
Но я сумел перебороть себя и все эти ложные симптомы, которые на деле оказались лишь психологией и необузданной фантазией, поскольку ни обоняние, ни вкус меня не покидали ни разу. Не болела голова, не было температуры. Обычная перетренированность, да и та всё больше психологическая.
К концу месяца я был уже в норме, продолжая бегать дважды в сутки — днем и ночь. Осмелился даже постить в соцсетях на эту тему видосики.
30 апреля я отозвался на предложение побегать по Битце коллективно. То есть, идея была про побегать вообще, а я предложил Битцу. К тому времени уже настала совсем весна. Прохладная, но сухая — все тропинки в парке просохли, грязи нет. Лучшие условия для бега. Мы собрались небольшой компанией и сделали 14 километров по периметру парка. На спуске с вершины горнолыжного комплекса Узкое (куда не следовало соваться) нас остановил полицейский патруль. Нам объяснили, что в Москве действует режим самоизоляции, что удивительно, как до сих пор мы об этом не знаем, и тренируемся на видном месте, когда в лесу куда лучше — там хоть убегайся. И с этим напутствием нас отпустили обратно в парк — продолжать тренировку.
Таким образом, апрель оказался одним из самых беговых месяцев за прошедший год: 252 километра.
Было очень много ночного бега в полной темноте или под сияющими звёздами и Луной. Это было восхитительное времяпровождение. Я несколько раз встречал рассвет на бегу. И не было ни разу, чтобы в Битце я не встретил человека — в самое непопулярное время — от полуночи до 6 утра — в Битце обязательно кто-нибудь бежал, ехал на байке, скандинавил, выгуливал собаку, или просто прогуливался сам.
Кстати, юридически Битцевский парк не был закрыт для посещения. Но от нахождения в нем было рекомендовано воздержаться. И каждый воздерживался как мог. Я — вот так.
